«Одна мачта, одна труба, одна пушка — одно недоразумение», — так современник охарактеризовал броненосец «Гангут», спущенный на воду в 1890 году, а в 1897-м затонувший в Выборгском заливе.
Один из самых интересных экспонатов подводного музея на дне Выборгского залива — эскадренный броненосец «Гангут». Он был заложен 20 мая 1889 года в Санкт-Петербурге в Новом Адмиралтей-стве. От его закладки до гибели прошло восемь лет. Срок небольшой, правда, история знает и более короткие сроки службы кораблей, уходивших прямо со стапелей навстречу морским сражениям.

Гибель боевого корабля в мирное время — случай экстраординарный. «Не поддается уразумению, как от такого легкого прикосновения к камню, и на небольшом, по-видимому, пространстве дна, при всем задраенном, в течение шести часов времени броненосец мог пойти ко дну». Это фрагмент из донесения начальника Практической эскадры Балтийского моря вице-адмирала С.П. Тыртова. Однако именно беспечность С.П. Тыртова была одной из причин гибели «Гангута». Но об этом чуть позже.
Последнее двадцатилетие XIX века для российского флота стало периодом активных поисков наилучшего типа броненосного корабля. Кроме того, это было время стремительного (разумеется, по понятиям того времени) технического прогресса. Едва инженер патентовал какое-либо изобретение в судостроении, артиллерии, металлургии, как тут же появлялось другое новшество, в один миг делавшее предыдущее устаревшим.
Броненосец «Гангут» в этом смысле стал наглядной иллюстрацией этого периода. 6 октября 1890 года состоялась торжественная церемония спуска броненосца на воду. Все прошло в высшей степени удачно и дало повод назвать спуск «блестящим», а строитель корабля А.Е. Леонтьев удостоился «милостивого внимания Государя Императора и личной благодарности Генерал-Адмирала».
Еще четыре года ушло на достройку и испытания. Свою первую кампанию в 1895 году «Гангут» начал не в самом лучшем состоянии. Уже в следующем году при переходе из Транзунда в Кронштадт, двигаясь по фарватеру, броненосец отклонился влево и налетел на камни банки (отмели) Ялкаматала. Спасательными работами руководил прибывший на учебном судне «Петр Великий» С.О. Макаров. Тогда все обошлось. К концу весны 1897 года все ремонтные работы были завершены, и броненосец «Гангут» начал очередную кампанию, ставшую для него последней.
20 мая 1897 года Практическая (учебная) эскадра Балтийского флота снова вышла из Кронштадта на Транзундский рейд. Входивший в состав эскадры броненосец «Гангут» 12 июня вышел к северу от острова Рондо для проведения практических (учебных) стрельб. Целый час и еще 25 минут броненосец стрелял по мишеням (деревянные щиты, поставленные на якорь) орудиями всех калибров.
Закончив стрельбы, броненосец взял курс на северо-северо-запад. В 15.45 на скорости 2,5 узла (4,6 км в час) на палубе почувствовали едва заметный толчок, похожий на удар в борт какого-то предмета. Для многих этот толчок был похож на тот, что ощущается при реверсе машины, и лишь вахтенные кочегары отчетливо слышали скрежет под днищем. Вода начала поступать в машинное отделение. Лишь через пять минут после удара пробили водяную тревогу. Часть насосов по разным причинам не работала, а те, что работали, с напором воды не справлялись. Попытались подвести пластырь с помощью так называемых обносных цепочек, но они разорвались от удара о камни.
Всего через 20 минут после удара вода залила топки котлов правой носовой кочегарки, а еще через несколько минут — всех остальных кочегарок. Броненосец лишился возможности эффективно бороться с водой, оставшись без хода, без освещения и без водоотливных средств. Тишину темных помещений нарушал лишь шум воды, которая проникала внутрь погибающего, но еще не обреченного броненосца. Он медленно и неумолимо погружался, при этом его постепенно сносило к спасительной песчаной банке Сита-Гату. Но вместо того, чтобы ускорить это движение, в 16.35 отдали правый якорь. Только через час после столкновения с подводной скалой С.П. Тыртов отправил вельбот на Транзундский рейд за помощью.
В 16.45 подняли по международному своду сигнал «Терплю бедствие» и стали производить выстрелы с интервалом в одну минуту, чтобы привлечь внимание лоцманов на острове Тулуран-саари (ныне Вихревой). В 17.20 начали пускать сигнальные ракеты. Чтобы подбодрить команду, командир приказал второй вахте ужинать и выдать винную порцию.
В 18.30, наконец, начали подходить корабли: миноносцы, а также крейсер II ранга «Африка». Одним из первых рядом с крейсером оказался финский пароход «Бьернеборг», но на его вопрос — «Нужна ли помощь?» — Тыртов гордо ответил «Нет».
Миноносец № 108 послали в Выборг с телеграммой на имя управляющего Морским министерством, а крейсер «Африка» взял «Гангут» на буксир, чтобы отвести его на мелководье. Однако крен уже увеличился настолько, что возникла опасность опрокидывания броненосца. В 20.20, после четырех с половиной часов настойчивых, но не всегда грамотных попыток спасти корабль, стало очевидно, что он обречен.
С.П. Тыртов приказал начать перевозку вещей команды. Между «Африкой» и «Гангутом» устроили канатную дорогу. Сначала отправили судовую кассу, документы, затем больных и секретные карты. Через десять минут перевозку пришлось прекратить, так как погружение броненосца ускорилось. Команда, построенная по отделениям, без паники занимала места в катерах и шлюпках.
В 21.00 спустили адмиральский флаг, и С.П. Тыртов со штабом перешел на пароход «Днепр». Командир «Гангута», капитан 1 ранга К.М. Тикоцкий обошел помещения броненосца, еще не залитые водой: лазарет, каюты офицеров, обшитые полированным красным деревом, задержался в кают-компании, окинул прощальным взглядом ковры на стенах, буфет с посудой и столовым серебром, на секунду присел у стола в своем кабинете… Убедившись, что на борту никого не осталось, командир спустил корабельный флаг и последним сел в шлюпку.
Через девять минут «Гангут» стремительно повалился на левый борт и спустя несколько мгновений скрылся под водой. Всего в двух милях от места прошлогодней аварии и в семи кабельтовых (около 1,3 км) от песчаной отмели, где он мог легко спастись.
Гибель новейшего броненосца в традиционном районе учебных плаваний, в тихую погоду, к тому же в окружении целой эскадры кораблей и совсем рядом с мелью вызвала переполох в Морском министерстве. Комиссия, изучавшая произошедшее, выделила четыре основные причины. Плохое выполнение гидрографических промеров на главном учебном полигоне Балтийского флота, существенные недостатки в конструкции броненосца, некачественное выполнение судостроительных работ (в частности, отсутствовало множество заклепок, отверстия для которых были замаскированы деревянными пробками, вылетевшими при первом же напоре воды) и, наконец, неправильная организация борьбы за спасение корабля.
Все это должно было неизбежно привести к наказанию высоких чинов Морского министерства и командующего Практической эскадрой вице-адмирала С.П. Тыртова. Однако его брат, адмирал П.П. Тыртов, занимал должность управляющего Морским министерством и подчинялся генерал-адмиралу, великому князю Алексею Александровичу, который и отвечал за порядки и беспорядки на флоте. Родственные связи сработали. Через пять дней император Николай I изъявил «царское спасибо» за «выказанные в этом несчастном случае со стороны флагмана, командира и офицеров броненосца энергию и распорядительность, благодаря которым в минуты крайней опасности был сохранен на судне образцовый порядок и удалось спасти всех находившихся на нем людей».
В то же лето 1897 года русские водолазы начали обследование затонувшего корабля. Они выяснили, что броненосец лежит на левом борту, его правый борт погружен на глубину около 20 метров. В 1898 году Морское министерство заключило контракт со шведской фирмой «Нептун» на подъем «Гангута». Предполагалось на первом этапе развернуть «Гангут» на ровный киль. За два сезона в 1898 и 1899 годах, развернув броненосец, удалось достигнуть крена в 12 градусов. После чего шведы остановили работы, потребовав дополнительных средств. Ответ Морского министерства найти в архивах не удалось, но если он и был, то явно отрицательный, так как шведы вскоре увели свои суда.
24 июля 1899 года Главный морской штаб распорядился начать подъем ценных механизмов, в частности артиллерии, причем для облегчения работ разрешалось производить взрывы. А уже 18 августа императорский указ исключил «Гангут» из списков флота как судно, не подлежащее восстановлению.
В 1901 году слушатели кронштадтской водолазной школы смогли поднять с броненосца скорострельные пушки Готчкиса, минный аппарат с парового катера и другое имущество, а главное, «кормового орла» — деревянный расписной герб Российской империи. Кроме того, были подняты украшавшие кормовую часть броненосца две золоченые резные медали — увеличенные копии золотой медали, которой награждались офицеры, участвовавшие в Гангутском сражении. Кормовое украшение ныне находится в Центральном военно-морском музее, судьба медалей неизвестна.
В XX веке о «Гангуте» вспомнили лишь в 1988 году, когда совместная советско-польская экспедиция аквалангистов обследовала броненосец и подняла два окованных медью штурвала, латунные леерные стойки, дверные замки, латунные таблички с орудий и фрагмент кормового украшения, который не удалось поднять водолазам в 1901 году.
Сейчас броненосец «Гангут» лежит на глубине 29–30 метров с креном около 15 градусов на левый борт. Мостик возвышается над грунтом на 10–11 метров. Левый борт находится в грунте до линии иллюминаторов жилой палубы. Прекрасно сохранились золоченый носовой герб Российской империи и расположенное под ним украшение в виде носовой части древнерусской ладьи.
Не пострадали 305-миллиметровое орудие в башне и все 152 и 229-миллиметровые орудия в казематах. С балкона капитанской каюты видны интерьеры капитанского салона: мебель, резные деревянные панели на стенах и резные двери. На стенах по-прежнему висят бронзовые бра с целыми стеклянными шарами.
Учитывая, что собственно выгрузка вещей заняла всего 20 минут, можно предположить, что основное имущество, включая запасы вина и посуду в кают-компании, остались на корабле. Несколько лет назад специалисты Фонда поддержки экологического контроля и обеспечения экологической безопасности Северо-западного федерального округа обследовали «Гангут» и выяснили, что экологической опасности он не представляет. А значит, здесь может быть создан уникальный музей, для чего нужны лишь добрая воля властей и деньги меценатов.